Буча в таджикском Рушане. Как Рахмон расстрелял памирцев, протестовавших против произвола властей
22 мая в Горно-Бадахшанской области Таджикистана был убит неформальный лидер памирцев Мамадбокир Мамадбокиров. Это был единственный полевой командир времен гражданской войны, сохранивший свой авторитет среди памирцев и не подконтрольный президенту Эмомали Рахмону. Также в стране расстреляли десятки мирных протестующих и арестовали журналистку Улфатхоним Мамадшоеву, обвиняемую в организации антиправительственного мятежа. О протестной истории Таджикистана – в материале Даниила Кислова, директора информагентства «Фергана.Ру», специализирующегося на Центральной Азии, для The Insider.
Двадцать пять лет назад, в июне 1997 года, в Таджикистане было подписано соглашение о национальном примирении. Именно тогда формально завершилась кровопролитная гражданская война 1992-1997 годов. Накануне сражавшиеся друг с другом силы договорились о коалиции и сошлись на демократическом развитии государства и общества. Однако бывший председатель совхоза Эмомали Рахмон, вставший во главе страны практически сразу после развала Советского Союза и вскоре избранный президентом, взял курс на полную узурпацию власти, устранение политических конкурентов и уничтожение гражданской активности (подробнее — в обзорной статье от 2019 года об итогах двадцатипятилетнего правления Рахмона).
Сегодня система таджикской власти — одна из самых авторитарных и непотичных в Центральной Азии. Демократии не случилось, всем управляет президент и клан его приближенных. Более того, вскоре форма правления — пока еще формально президентско-парламентская, а на деле монархическая, — может стать династийной, как в средневековых ханствах и эмиратах.
Кровавая памирская весна двадцать второго знаменует собой финальную фазу «зачистки» Таджикистана от любой еще оставшейся фронды. И, возможно, это главное условие для беспроблемной передачи власти по наследству.
Все неугодные — «террористы»
С самого начала своего правления Рахмон начал последовательно избавляться от своих противников. Ими стали не только ситуативные оппоненты или явные антагонисты, способные пошатнуть модель властной вертикали, но и его недавние сторонники. В немилость попали даже те, на кого он опирался в ходе гражданской войны.
В 2004-м году, одним из первых, был схвачен генерал Гаффор Мирзоев, по кличке «Седой». Он был подчиненным Рахмона, командиром его самой доверенной гвардии, а затем — главой Агентства по контролю за наркотиками. Его обвинили в убийствах и десятках других преступлений. Сейчас Мирзоев, осужденный в 2006 году закрытым для прессы судом, отбывает пожизненное заключение без права на помилование.
Затем в ходе так называемых «спецопераций», а по сути, широкомасштабных военных действий, силовые структуры Таджикистана уничтожили всех бывших полевых командиров времен гражданской войны. Были убиты не только , непримиримые вожаки (вроде Негмата Азизова и Мулло Абдулло), но и те, кто стали чиновниками и функционерами (например, глава МЧС страны Мирзо Зиеев или генерал-майор Абдухалим Назарзода).
В 2014-2015-х годах Рахмон разгромил единственную на постсоветском пространстве легальную мусульманскую организацию — Партию исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ). В последние годы ее политическая активность почти затихла и заключалась лишь в робкой критике несменяемости власти. Более 1000 членов ПИВТ были арестованы и осуждены. Сотни человек пустились в бега, некоторые из них успели скрыться в эмиграции.
Тем временем Таджикская госпропаганда с подачи властей стандартно объявляла многих оппонентов Рахмона «антиправительственными мятежниками», «террористами» и «разжигателями гражданской войны». А последующие суды дежурно транслировали эти обвинения, не утруждая себя сбором фактических доказательств.
Таджикская госпропаганда объявляла оппонентов Рахмона «антиправительственными мятежниками», «террористами» и «разжигателями гражданской войны»
О состоятельности доказательной базы говорит хотя бы то, что в официальном списке лиц, «причастных к терроризму», насчитывающем почти две с половиной тысячи человек, находится Мухиддин Кабири — лидер ПИВТ, получивший политическое убежище в Европе.
Объявление недовольных «террористами» — традиция многих постсоветских правителей. Первый президент Узбекистана Ислам Каримов назвал «актом терроризма» мирную акцию протеста в Андижане в 2005-м, закончившуюся массовым убийством. При Назарбаеве в «террор», закончившийся расстрелом на площади в Жанаозене, превратились продолжительные акции рабочих-нефтяников Казахстана в 2011-м. Даже алматинские погромы января 2022-го года, с подачи уже нового лидера страны Касыма-Жомарта Токаева, называют «террористическими вылазками» и «попыткой дестабилизации извне». Однако никаких весомых доказательств присутствия «двадцати тысяч боевиков» приведено не было.
Гордый Бадахшан
Горно-Бадахшанская автономная область Таджикистана (ГБАО) — крупнейшая по территории и почти самая малочисленная по населению. Этот высокогорный район соединяется с остальной территории страны только грунтовой автодорогой, почти такой же, как и сто лет назад. Если в советское время самолеты из Душанбе в столицу ГБАО город Хорог летали несколько раз в день, то в последние годы регулярных рейсов почти не бывает.
Жители ГБАО традиционно уязвлены отношением официального Душанбе. Ведь Горный Бадахшан — самая бедная, социально незащищенная и проблемная область Таджикистана.
Памирцы отличаются от других таджиков языком и религией. На таджикском «континенте» говорят на западно-иранском наречии, а на памирском «островке» — на двенадцати языках восточноиранской группы. Большинство коренных жителей Бадахшана — исмаилиты (последователи шиизма), тогда как в других областях Таджикистана проживают, в основном, сунниты.
Распад СССР подтолкнул памирцев к мечтам о государственной автономии. В Хороге возникла партия и национальное движение «Лали Бадахшан» («Драгоценный камень Бадахшана»). Партия участвовала в гражданской войне в составе Объединенной таджикской оппозиции. Однако вскоре после окончания столкновений партия прекратила свою деятельность.
Несмотря на то, что с настоящим сепаратизмом ничего не вышло, возникновение «Лали Бадахшан» оказало влияние на ситуацию в Бадахшане. Как утверждает, исследователь и эксперт по региону, профессор политологии из США Эрик Макглинчи, «хотя “Лали Бадахшан” и не добился независимости для ГБАО, правительство Таджикистана оставило область под контролем местных властей».
Бывшие памирские полевые командиры превратились в районных авторитетов, государственных служащих, фермеров и контрабандистов. И с Душанбе у них была негласная договоренность о взаимном уважении и разделении полномочий.
Такое положение сохранялось до мая 2008-го года, когда в преддверии визита Рахмона, в Хорог были введены войска из центра. После длительных переговоров с властями трехдневный митинг закончился новыми договоренностями между силовиками и местными неформальными лидерами.
Первая спецоперация в 2012 году
В отличие от других городов Таджикистана, жители которых давно разучились митинговать, Хорог то и дело становился местом акций протеста. Однако они носили локальный характер и не приводили к серьезному противостоянию местных варлордов и центра. Тем не менее мир на Памире был хрупок.
21 июля 2012-го года в Ишкашимском районе ГБАО был убит начальник местного управления Госкомитета национальной безопасности (ГКНБ) Абдулло Назаров. И уже через три дня в регионе началась специальная операция, более похожая на акцию устрашения, чем на задержание группы подозреваемых в убийстве генерала спецслужб.
В Горном Бадахшане моментально отключили все виды связи. Хорог начали бомбить и обстреливать, даже не эвакуировав мирных жителей. Согласно сообщению BBC, во время боев погибли более 100 военных и «еще больше жертв было среди мирного населения». Однако по официальным данным, в Хороге погибли только 42 человека.
Вину за убийство Назарова возложили на незаконное вооруженное формирование, которое возглавлял замначальника Ишкашимского пограничного отряда Толиб Айёмбеков. По заявлениям властей, группировка в течение длительного времени занималась контрабандой наркотиков и была замешана в других тяжких преступлениях.
Официальную версию подтверждали и независимые эксперты. Журналист и специалист по региону Аркадий Дубнов в эфире «Свободы» сказал, что «Именно через Бадахшан все последние десятилетия шла главная наркотропа из Афганистана через Киргизию. И очень многое в схватках, которые кажутся политически окрашенными или экономически обоснованными, лежит в борьбе за раздел этого наркобизнеса».
Именно через Бадахшан все последние десятилетия шла главная наркотропа из Афганистана через Киргизию
В 2012-м году в прессе и официальных сообщениях впервые появилось имя Мамадбокира Мамадбокирова, одного из самых авторитетных предводителей в Бадахшане. И одного из немногих, кто до недавнего времени оставался жив.
Мамадбокир — памирский защитник
Бывший полевой командир Объединенной таджикской оппозиции Мамадбокир Мамадбокиров, известный в народе как Бокир, после войны поступил на госслужбу и до 2007 года работал начальником комендатуры Мургабского погранотряда в звании подполковника. Его часть считалась самой благополучной, так как для прокорма солдат Мамадбокиров забивал скот с собственной фермы.
Силовики и во время службы, и после увольнения из госорганов пытались привлечь Бокира за бандитизм, применение насилия в отношении представителя власти, хулиганство, воспрепятствование осуществлению правосудия и злоупотребление полномочиями. Однако каждый раз за него вступились жители микрорайона Бархорог, именно там и проживал местный авторитет. Они настаивали на том, что Бокир борется за справедливость и защищает их права.
В 2012 году Государственное Агентство по контролю за наркотиками обвинило Мамадбокирова в контрабанде запрещенных веществ. Но и к этому заявлению местные жители отнеслись с недоверием. Ведь район Бархорог славился тем, что на его территории не было точек продаж наркотиков и алкоголя. Также по мнению народа, успешные контрабандисты живут богато, а Бокир ездил на старом автомобиле и ничем, кроме стада яков, не владел.
Однако Бокир не был ни арестован, ни ликвидирован. Более того: известно, что закулисный торг местных авторитетов с душанбинскими властями в той или иной форме продолжался все последующие годы.
Закулисный торг местных авторитетов с душанбинскими властями продолжался все последующие годы
В 2018-м году власти вынудили Мамадбокирова и других неформальных лидеров ГБАО подписать обязательство о воздержании от «незаконных сходок, организации преступных группировок, призывов молодежи к массовым беспорядкам и захвату государственных объектов, уничтожения госсобственности, оскорбления представителей власти, хулиганства, незаконного оборота наркотиков и торговли оружием». Возможно, власти активно продолжали готовить почву для будущих обвинений местных жителей в терроризме.
Осенью 2018 года президент Таджикистана распорядился «покончить с криминалом» в Горно-Бадахшанской автономной области и дал добро на использование войск «при необходимости». Это решение только усилило напряженность в стране. Памирцы настаивали на том, что криминала в их автономии не больше, чем в других областях Таджикистана, а коррупции — в разы меньше.
Горячие осень и зима 2021 года
С 2018-го по 2021-й год в ГБАО почти ничего не изменилось. Народ беднел и уезжал на заработки в Россию, а прикомандированные из других регионов и назначенные на руководящие посты в автономии силовики устраивали вооруженные разбои.
В ноябре Эмомали Рахмон неожиданно уволил главу и общественного авторитета Горно-Бадахшанской автономной области Ёдгора Файзова. В течение нескольких лет именно ему удавалось урегулировать неоднократно возникавшие в ГБАО конфликты между местным населением и милицией.
25-го ноября силовики застрелили жителя села Тавдем Рошткалинского района Тутишо Амиршоева и его друга, известного бойца ММА. Гулбиддина Зиёбекова. Последний обвинял в сексуальных домогательствах к его сестре помощника местного прокурора. Возмущенные жители Хорога вышли на несанкционированный митинг с требованием привлечь к ответственности работников силовых структур. В ответ милиционеры открыли по протестующим огонь и ранили несколько человек.
Уличные акции протеста продолжались еще несколько дней. Однако 29 ноября власти согласились выполнить требования митингующих. Они пообещали не преследовать участников протестов и привлечь к уголовной ответственности виновных в убийстве Гулбиддина Зиёбекова. Более того, группе из 44 общественников разрешили наблюдать за ходом расследования.
Однако все произошло с точностью до наоборот. Следствие застопорилось, зато началась охота на активистов. Власти закрыли нескольким десяткам самых активных участников протестов в Хороге выезд из страны, одновременно усилив информационную блокаду региона.
Следствие застопорилось, зато началась охота на активистов
В январе 2022-го бадахшанские активисты из «Группы-44», созданной для взаимодействия с силовыми структурами, приостановили сотрудничество со следственными органами. Они заявили, что обстоятельства гибели и ранения мирных жителей от рук силовиков во время протестной акции ноября никто не расследует, при этом рядовых граждан привлекают к ответственности за самые незначительные правонарушения. «Группа-44» потребовала смещения и ареста главы управления Госкомитета национальной безопасности по ГБАО и других сотрудников силовых структур.
Задержания, аресты, обвинения и странные «афганцы»
В 2022-ом году спецслужбы начали охоту на хоть сколько-нибудь активных памирцев — как в стране, так и за рубежом. Сначала схватили харизматичных лидеров и популярных спортсменов. В Бадахшане их очень уважают, а значит, за ними мог бы пойти народ.
Первым арестовали известного в Таджикистане борца Содика Амадбекова. Задержание произошло в аэропорту Душанбе, куда Амадбеков прилетел из Турции. Telegram-канал Pamir Daily News, один из основных источников новостей из ГБАО, писал, что Содика под пытками заставили дать показания по местному телевидению. Борец заявил:
«Молодежь Хорога находится под давлением ОПГ, а он по собственному желанию приехал в Душанбе, чтобы сдаться властям».
Вскоре на территории России при участии российских спецслужб были задержаны, депортированы в Таджикистан и осуждены на длительные сроки неформальный лидер памирской молодежи в Москве Амриддин Аловатшоев и боец ММА Чоршанбе Чоршанбиев.
Параллельно прокуратура ГБАО возбудила еще одно уголовное дело на Мамадбокира Мамадбокирова . Однако он оставался в своем районе ГБАО, в недосягаемости для спецслужб, и продолжал сопротивляться словесно. Например, Мамадбокиров записал видеообращение, в котором призвал власти оставить в покое жителей региона и не делать из них врагов государства. Под следствием оказался и Фаромуз Ирагешов, глава общественной «Группы-44».
В то же время Telegram-канал Pamir Daily News сообщил о странных перемещениях таджикских военных в сторону границы с Афганистаном. В автомобилях находились люди в афганской одежде. «Похоже, готовится масштабная провокация, целью которой является получение республиканскими властями повода для “окончательного решения памирского вопроса” — расправы над местными лидерами ГБАО».
С такой оценкой ситуации согласился и эксперт по региону, профессор Александр Князев:
«С Памира сообщают, что готовится спектакль с “вторжением” из Афганистана. В этом контексте можно, наверное, и заявление Эмомали Рахмона о тысячах боевиков в афганском приграничье рассматривать. Возможная цель — под эгидой “антитеррора” окончательно задавить стремление бадахшанцев к реальной автономии, нейтрализовать общественных лидеров».
Хроника майских событий
В конце марта были восстановлены мобильная связь и интернет, отключенные на Памире в ноябре 2021-го года. Но как только начались новые акции протеста, область снова погрузилась в информационный вакуум.
14 мая «Общебадахшанское Собрание» потребовало отставки главы автономии Алишера Мирзонабота и мэра Хорога Ризо Назарзода. Также они настаивали на наказании силовиков, виновных в гибели трех местных жителей в ноябре 2021 года, и на прекращении запугивания и преследования населения региона. В случае отказа они пообещали выйти на митинги.
Местные власти признали требования митингующих незаконными и отказались их выполнять, предупредив, что любые публичные выступления будут рассматриваться как терроризм.
Власти признали требования митингующих незаконными и предупредили, что любые публичные выступления будут рассматриваться как терроризм
Однако уже 16 мая сотни молодых людей все же вышли на улицы Хорога и направились к зданию областной администрации. Силовики ответили огнем, в результате которого был убит 30-летний житель Хорога Замир Назаршоев. Позже появились сведения и о втором погибшем.
17 мая МВД страны обвинило митингующих в вооруженном нападении на здание областного суда. Организаторами «преступной группы» были названы Улфатхоним Мамадшоева, известная в Таджикистане журналистка, общественная активистка и руководитель НПО «Честь и совесть», Алим Шерзамонов, заместитель председателя Национального альянса Таджикистана, и Мамадбокир Мамадбокиров.
Крупнейшее независимое СМИ Таджикистана «Азия-Плюс» заявило, что прекращает освещать события в ГБАО под угрозой закрытия. А в Душанбе неизвестные напали на журналистов радио «Озоди» и «Настоящего Времени», отобрав у них служебную технику и личные мобильные телефоны. Нападение произошло в тот момент, когда корреспонденты возвращались после интервью с Улфатхоним Мамадшоевой. Сама журналистка была арестована 18 мая по обвинению в призывах к свержению государственной власти. Накануне Мамадшоева в интервью «Фергане» рассказала, что считает эти обвинения «полным абсурдом», так как уже более недели она не выезжала из Душанбе и не предполагала, что в Хороге планируются акции протеста.
18 мая Министерство внутренних дел Таджикистана объявило о начале антитеррористической операции в Горно-Бадахшанской автономной области. В сообщении МВД сообщалось, что «преступники при поддержке международных террористических организаций получили за пределами страны оружие и боеприпасы, а также привлекли иностранных наемников для осуществления террористических актов и других форм провокации. Это действие было заведомо направлено против основ конституционного строя».
22 мая в Хороге был застрелен Мамадбокир Мамадбокиров. МВД страны не стало брать на себя ответственность и заявило, что убийство произошло «в результате внутренних криминальных разборок». Однако по сведениям Telegram-канала Pamir Daily News, именно сотрудники спецслужб расстреляли безоружного Мамадбокирова.
Уже 24 мая на гостелеканале «Точикистон» показали документальный фильм «Провал заговора», в котором находящаяся под следствием Мамадшоева с листа бумаги зачитала признательные показания.
Журналистка подтвердила, что была в числе организаторов протестов в ГБАО. А их инициатором был Алим Шерзамонов, проживающий за рубежом заместитель председателя запрещенного в Таджикистане Национального альянса. Мамадшоева призналась в получении иностранной финансовой помощи и попросила прощения у жителей ГБАО за то, что «разрушила десятки судеб молодых и перспективных ребят».
Таджикская журналистка, бывший корреспондент BBC в Душанбе Анора Саркорова считает обвинения Мамадшоевой в организации антиправительственных акций «не просто бредом, а заведомой ложью»:
«Все те, кто до сих пребывает в шоке от просмотра пропагандистского фильма (…), должны понимать, что у спецслужб имеется множество инструментов для получения необходимых им признательных показаний. Кроме пыток и физического истязания задержанных, силовики шантажируют подследственных жизнью их детей и близких. По этой причине не стоит удивляться, что абсолютно невиновные люди начинают оговаривать себя и соглашаются озвучивать заранее подготовленные ГКНБ и МВД тексты».
Журналистка сообщила, что во время одной из последних «профилактических бесед» сотрудник ГКНБ Таджикистана угрожал ей изнасилованием ее малолетних дочерей. «Потому я лично не удивлена, почему известная правозащитница и журналист Улфатхоним Мамадшоева и генерал пограничных войск ГКНБ Таджикистана Холбаш Холбашов, оговорили себя и признались в том, чего никогда не совершали и не могли совершить. Шантаж жизнью близких и родных — самый действенный способ давления на задержанных», — говорит Саркорова.
Кровавый Рушан
Село Рушан, расположенное в 60 километрах от Хорога на дороге, ведущей из Душанбе, стало местом ожесточенного противостояния митингующих и силовиков. Местные жители, заблокировавшие автотрассу баррикадами, попали под обстрел с вертолета.
По официальным данным, в ходе спецоперации 8 боевиков убиты, 11 получили ранения и более 70 «активных членов террористических групп» были задержаны.
Несмотря на то, что «спецоперация по нейтрализации вооруженных боевиков в Бадахшане» была завершена еще 18 мая, Telegram-канал Pamir Daily News еще несколько дней подряд сообщал о продолжающейся «массовой зачистке Рушана и других селений».
«Люди с оружием заходят в дома и забирают без разбора всех мужчин. У задержанных массово отбирают телефоны, видимо не хотят, чтобы факты военных преступлений были опубликованы. Есть подтвержденные факты мародерства, из домов после посещения военных исчезают деньги и золото», — приводит слова местного жителя Pamir Daily News.
По данным источников канала, 19 мая военные выдали родственникам тела 17 жертв «контртеррористической операции» . Многих из них долгое время не удавалось захоронить.
Анора Саркорова сравнила побоище в Рушане с украинской Бучей:
«Вамар — как Буча. Везде трупы. Ищут людей. Везут в отделы милиции и ГКНБ на допрос и избивают до смерти».
Telegram-канал Pamir Daily News назвал происходящее «актом государственного террора» и привел слова местного жителя, сообщившего о смерти более сорока сельчан, попавших под минометный обстрел во время побега в горы.
Очевидцы сообщали, что раненых забирали из больниц, пытали, а их измученные тела выбрасывали возле рынка. Согласно сведениям Pamir Daily News, 44-летний Шухрат Руштов, житель Вамара и участник акций протеста, был задержан, а после расстрелян сотрудниками правоохранительных органов прямо посреди улицы. .
По сведениям местных жителей, силовики бросали тела в реку, чтобы скрыть следы жестоких пыток и бесчеловечных истязаний. А также раскидали вокруг погибших автоматы, пистолеты и патроны. Затем силовики снимали постановочное видео, имитируя вооруженное нападение. Саркорова так охарактеризовала сотрудников правоохранительных органов:
«Таким образом, с подачи властей, безоружные жертвы превратились в вооруженных бандитов и преступников».
Точное количество жертв, задержанных и пропавших без вести жителей Рушанского района до сих пор неизвестно.
Что говорит главный «террорист»
Заместитель председателя Национального альянса Таджикистана Алим Шерзамонов уверен в том, что власти страны пытаются узаконить свои антинародные преступления в Хороге и Рушане. В интервью The Insider Шерзамонов рассказал о том, что основная причина конфликта центра с Бадахшаном — это бизнес-интересы силовых структур:
«Не доверяя населению области, центр уже два десятка лет отчуждает местных граждан от ключевых постов в силовых структурах, а последнее время — и в исполнительной власти. О прокуратуре и судах и говорить не приходится. На официальную зарплату в наших условиях не проживешь, поэтому они ищут альтернативные источники дохода. Стоит отметить, что порядок ставить чиновников «на прокорм» с благословения самого верха властной иерархии до недавних пор был установлен на всей территории республики, кроме Бадахшана».
Шерзамонов считает, что спецоперация завершится массовыми репрессиями всех, кто в ближайшем будущем может хоть как-то угрожать их финансовым интересам в Бадахшане. Весь бизнесс же перейдет в руки центра:
«Скоро мы станем свидетелями отжима предпринимательских активов на территории ГБАО и создания совместных предприятий с китайскими инвестициями и известными монополистами Таджикистана. Свидетелями еще большего отчуждения местного населения от сколько-нибудь доходной позиции в госструктурах, где можно заработать на законе. Будет еще больший отток молодежи, в разы увеличится план призыва из Хорога и других “ненадежных” районов в ряды вооруженных сил Таджикистана».
Горный Бадахшан сейчас
Последние публикации в соцсетях из Хорога свидетельствуют о том, что поиск и задержания недовольных в ГБАО продолжаются. В области арестованы все участники «Группы-44». На окраине Хорога военные взорвали ведущий к областной больнице мост, а также разграбили и сожгли торговый центр.
Сегодня из Горного Бадахшана не поступает официальных сведений, которым можно было бы доверять. Связи нет как с активистами в Хороге и Рушане, так и со многими журналистами в Душанбе. Кого-то вызвали на допрос и изъяли всю технику, а кто-то временно прекратил корреспондентскую деятельность.
