В таджикских тюрьмах скончались 11 заключенных. От пневмонии или коронавируса?

Однако в Главном управлении исполнения уголовных наказаний сообщили, что причиной смерти осужденных был не COVID-19, а пневмония. Появление сообщений в СМИ о смертельных случаях в закрытых учреждениях в условиях пандемии встревожила родственников заключенных и правозащитников, передает Радио Озоди

Мансурджон Умаров, начальник ГУИУН, сказал в беседе с Радио Озоди, что число заключенных, госпитализированных с высокой температурой, в последние дни уменьшилось, и на сегодняшний день высокая температура зафиксирована у 7 осужденных.

Высокая температура является одним из основных симптомов коронавирусной инфекции, но представители пенитенциарных учреждений категорически отрицают наличие коронавируса среди заключенных.

По словам Мансурджона Умарова, 11 осужденных в таджикских тюрьмах скончались именно от пневмонии. «Их обследовали, у них была выявлена пневмония», – подчеркнул он.

Тем временем родственники некоторых заключенных подвергают сомнению заявления об отсутствии коронавируса в закрытых учреждениях. Например, родственник 47-летнего заключенного Абдулфайза Раджабова ранее сообщил, что тот умер от COVID-19 в душанбинской тюрьме №1. Официально причиной смерти была указана пневмония.

Родные Рахматулло Раджаба, другого заключенного, также считают, что он заразился коронавирусной инфекцией в тюрьме, но смог побороть болезнь. Рахматулло Раджаб – осужденный член запрещенной в стране Партии исламского возрождения, содержится в душанбинской колонии №1.

Шухрат Рахматулло, сын осужденного, сказал в беседе с Радио Озоди, что показал врачу снимок рентген-обследования отца и тот заявил, что «на 90% у больного COVID-19». По его словам, отца и других больных заключенных не тестировали на коронавирус, а все необходимые лекарства передавали в тюрьму родственники.

«Лекарств заключенным не дают, выдали одну маску, которую отец использовал до последнего, хотя по санитарным нормам маску необходимо менять каждые 3-4 часа. Но мой отец стирал ее и надевал вновь. У них один градусник на всех заключенных», – сказал сын Рахматулло Раджаба.

В свою очередь Мансурджон Умаров заявляет, что родственники заключенных передают лекарства по своей инициативе, чтобы обеспечить скорейшее выздоровление своих близких.

«Проблем с койко-местами и лекарствами нет, рентген-аппараты и аппараты искусственной вентиляции легких есть в каждом закрытом учреждении», – заверил Умаров.

Сообщения о ситуации в тюрьмах Таджикистана в условиях коронавируса поступают в основном от руководства пенитенциарных учреждений и родственников заключенных. Родные отмечают, после вспышки коронавируса они ежедневно общаются со своими осужденными родственниками по телефону, так как свидания и передачи посылок временно запрещены с марта.

Напомним, накануне визита миссии экспертов ВОЗ гражданское общество Таджикистана призвало обратить внимание на эпидемиологическую ситуацию в исправительных учреждениях страны. Активисты считают, что противостоять эпидемии коронавируса в таджикских тюрьмах можно освобождением некоторых групп заключенных, и усилением санитарных и дезинфекционных мер. Однако эксперты ВОЗ, по-видимому, не посещали тюрьмы, и не объяснили по каким причинам этого не произошло.

Гражданский комитет защиты политических заложников и узников в Таджикистане, созданный оппонентами таджикской власти в Европе, 5 мая также выразил обеспокоенность тем, что «новый вирус распространяется в тюрьмах и угрожает жизням заключенным».

Комитет потребовал создать комиссию из числа активистов гражданского общества, сотрудников таких международных организаций как ВОЗ, «Врачи без границ», Общества Красного Креста и Красного Полумесяца, предоставить этой комиссии доступ в закрытые учреждения для проведения обследования заключенных. Комитет также предложил госпитализировать больных осужденных в отдельную больницу за пределами закрытых учреждений.

«В сложившейся ситуации мы призываем освободить осужденных старше 50 лет и тех, кто отбывает наказание за совершение нетяжких преступлений, а также отменить все ограничения на телефонные звонки между заключенными и их родственниками», – отмечается в требованиях Комитета.