Двуликая Фемида: как власти Таджикистана наказывают оппонентов и сторонников

Приговор в отношении члена оппозиционной Социал-демократической партии Таджикистана Махмурода Одинаева в очередной раз обнажил тактику применения репрессивных мер в отношении критиков власти, – отмечают эксперты, сообщает “Радио Озоди“.

Заместитель председателя СДПТ Махмурод Одинаев заполнил список критиков власти, приговоренных к длительным годам заключения. Генеральная прокуратура Таджикистана в своем заявлении 19 февраля назвала обоснованным приговор в его отношении, согласно которому он был признан виновным в “хулиганстве” и “публичном подстрекательстве к насильственному изменению конституционного строя Таджикистана” и приговорен к 14 года лишения свободы.

Сам политик и его родственники не согласны с приговором и намерены обжаловать его в вышестоящих инстанциях. Однако положительного решения в аналогичных делах в истории современного таджикского правосудия еще не было.

Как отмечают эксперты, недовольные властью в Таджикистане обычно приговариваются к высшей мере наказания, в то время как лояльные и околовластные лица могут или получить минимальные сроки или вовсе избежать правосудия.

“Приговор без доказательной базы”

“В отношениях лиц, критикующих власть, обычно возбуждаются уголовные дела по вымышленным обвинениям и в этих делах доказательной базы практически нет. Меня обвиняли в покушении на дачу взятки, но в деле не было никаких доказательств. Сам судья подтвердил, что я ему взятку не предлагал, но тем не менее, меня осудили”, – рассказывает ныне проживающий в России адвокат Шухрат Кудратов.

По его словам, такая же ситуация была и в деле Зайда Саидова, Бурзургмехра Ёрова и других лиц, признанных политзаключенными. Следственные органы, говорит наш собеседник, для недопущения общественного наблюдения, придают делам гриф секретности, несмотря на то, что в материалах уголовного дела отсутствует основание для применение закона “О государственной тайне”.

Адвокат Шухрат Кудратов – один из редких критиков власти, который провел четыре года за решеткой. Он был задержан в июле 2014 года и обвинен в том, что вымогал у своего подзащитного 2000 долларов с целью передачи их судье для прекращения уголовного дела. Сам Кудратов заявлял, что деньги он должен был передать пострадавшему и решить таким образом конфликт. Однако этот аргумент не был учтен и в январе 2015 года он был приговорен к 9 годам лишения свободы. Спустя два месяца Верховный суд Таджикистана изменил приговор суда низшей инстанции – окончательное наказание Кудратову было установлено в виде 3,8 лет лишения свободы и выплаты штрафа в размере 87 тыс 600 сомони. На тот момент Кудратов был адвокатом экс-министра промышленности Зайда Саидова, арестованного после официального объявления о создании политической партии.

Повторяющийся прецедент

Международные правозащитные организации тогда неоднократно напоминали о том, что с 2014 года в Таджикистане аресту или лишению свободы подверглись, по меньшей мере, шестеро адвокатов – Шухрат Кудратов, Фахриддин Зокиров, Бузургмехр Ёров, Джамшед Ёров, Нуриддин Махкамов и Дильбар Дододжонова.

Уголовное преследование некоторых адвокатов началось незадолго после того, как они в 2013 году изъявили желание защитить Зайда Саидова. Другие же стали объектом проверок и преследований, когда взялись за дела членов политсовета запрещенной в Таджикистане ПИВТ.

Наибольший срок получил Бузургмехр Ёров, которого суд признал виновным в мошенничестве, подделке документов и оскорблении президента и осудил на 28 лет лишения свободы.

Зайд Саидов был обвинен в получении взятки в особо крупном размере, мошенничестве и злоупотреблении служебными полномочиями, в многоженстве, а позже – в изнасиловании и принуждении к аборту несовершеннолетней. Между тем, по данным СМИ, московская лаборатория «БиоПапа» не подтвердила отцовство Зайда Саидова в отношении ребенка, чья мать якобы была им изнасилована. Сам подсудимый отвергал все обвинения. Однако суд приговорил его к 26 годам лишения свободы.

Позже список осужденных оппонентов власти пополнили двое заместителей председателя запрещенной ПИВТ, которых приговорили к пожизненному заключению, и 14 активистов этой партии, получившие от 15 до 28 лет тюрьмы. Верховный суд Таджикистана признал всех виновными в терроризме, экстремизме, попытке государственного переворота, свержении конституционного строя и убийстве. Однако весь судебный процесс и расследование по данному делу проходило за закрытыми дверями и под грифом секретно, что заставило международные правозащитные организации усомниться в правомерности действий таджикских властей.

Справедливость не для всех

Но судебная система, как замечают наблюдатели, не всех карает максимально сурово. Адвокат Шухрат Кудратов обращает внимание на дело бывшего таможенника терминала «Душанбе – 1» Шахбоза Раджабзода, которого Эмомали Рахмон в мае 2019 года официально уличил в коррупции и потребовал вернуть награбленные средства государству, при этом никакому уголовному преследованию экс-таможенник не подвергся, а, по неподтвержденным данным, занял другую должность в правительстве.

Полноценного наказания избежал и экс-заместитель директора Агентства по борьбе с коррупцией Давлатбек Хайрзода, в родительском доме которого в 2017 году были найдены 35 млн долларов. Госслужащий тогда был приговорен к 10,5 года лишения свободы, но в ноябре 2019 года вышел из тюрьмы.

В 2013 году в обществе бурно обсуждалась история гибели троих людей под колесами машины, за рулем которой сидел несовершеннолетний Расули Амонулло, сын Амонулло Хукуматулло, бывшего главы Таджикской железной дороги и свата президента Таджикистана. Следствие тогда официально заявило, что за рулем автомобиля в ту злосчастную ночь находился другой человек. Однако не многие поверили в эту версию.

Избежал наказания после ДТП и Фаромуз Саидов, сын первого заместителя премьер-министра Таджикистана Давлати Саидова. В результате произошедшей осенью 2018 года в центре столицы аварии его машины погибли двое – спутница Фаромуза и сотрудник дорожного управления района Сино. В этих и других случаях правоохранительные органы заявили, что ДТП произошли по неосторожности.

Международная комиссия юристов в прошлом году в своем отчете отметила, что судебная ветвь власти в Таджикистане не может назваться независимой, поскольку судьи назначаются и снимаются с должности главой правительства. «В таком случае суд будет защищать интересы исполнительной власти, а не верховенства закона и права обвиняемых», – говорилось в документе.

Два основных фактора

Независимый политолог Парвиз Муллоджонов отмечает, что в авторитарных странах судебная система в таких случаях имеет свою специфику и обычно играют роль два основных фактора:

«Первый фактор — это лояльность. Если человек лоялен, то ему многое могут простить. Если он нелоялен, то к нему могут применяться гораздо более жесткие методы. Это касается, прежде всего, чиновников. Если они остаются лояльными, то даже если они провинились, их просто переводят или в крайнем случае снимают с должности. Второй фактор — это близость к тем или иным кругам. Если чиновник имеет хорошую крышу и связи, или он работает на крупную компанию влиятельных людей, то соответственно он или не получает ограниченное наказание или даже проходит мимо следствия», – говорит Муллоджанов.

По его словам, есть и исключения, когда против чиновников собирается информация, но она не пускается в ход, пока этот чиновник находится под покровительством влиятельных лиц.

Глава Совета по СМИ Таджикистана Бахтиёр Хамдам не разделяет эту точку зрения. «Я не могу согласиться с таким мнением. Поскольку люди, которые были уличены в продаже земли, коррупции и других незаконных действиях, несмотря на то, что находились на разных уровнях государственной службы все были привлечены к ответственности», – отмечает Хамдам. Он уверен, что закон применяется ко всем одинаково, но, тем не менее, следственные органы должны больше работать на предотвращение преступлений профилактическими методами, а лишать свободы только в исключительных случаях.