Сколько детей из семей мигрантов будут учиться в школах России?

На сайте президента России в конце мая​ были опубликованы поручения, сформулированные после весеннего заседания президентского Совета по межнациональным отношениям. Они предусматривают, что в стране до 1 марта 2022 года должны быть разработаны “подходы к установлению соотношения численности совместно обучающихся иностранных граждан и граждан РФ”, а также “механизмы дополнительной языковой подготовки” для иностранцев, пишет Радио Свобода.

К 1 сентября 2021 года в России должен появиться специальный учет несовершеннолетних иностранцев – как декларируется, с целью эффективной организации их обучения в школах. Детей, для которых русский язык не является родным, становится в школах все больше, но государственных программ их обучения пока нет.

Неподготовленные школы

Численность граждан Российской Федерации сокращается: уже четвертый год баланс умерших и родившихся отрицательный. В прошлом году количество россиян сократилось на 700 тысяч, в этом году, по предварительным прогнозам, уменьшится на 2,4 миллиона. Ещё со времен Дмитрия Медведева есть решение о замещении естественной убыли граждан за счет притока мигрантов, поясняет Радио Свобода Валерий Рашкин, депутат от КПРФ и заместитель председателя комитета Госдумы по делам национальностей.

Рашкин ссылается на данные Министерства просвещения: в России сейчас 147 тысяч школьников-иностранцев, что составляет более 1 процента от общего числа учащихся. Депутат подчеркивает, что, так как мигранты в основном оседают на окраинах мегаполисов, в некоторых школах число таких учащихся значительно выше.

Проекты по специализированному обучению детей-мигрантов пока создают отдельные государственные и частные организации: “Гражданское содействие” в Подмосковье , “Дети Петербурга” в Северной столице, в Тюмени такая программа запускается на грант Федерального агентства по делам национальностей. Обучение детей мигрантов – одно из направлений программы Сбербанка “Учитель для России”.

“В [постсоветских] странах, откуда едут мигранты, русский давно не преподают. У нас нет учителей, которых обучили, подготовили, дали соответствующую заработную плату за работу с такими детьми. Ни финансирования, ни комплексного подхода к решению этих проблем [со стороны правительства] пока нет”, – констатирует Рашкин.

Оргсекретарь профсоюза “Учитель” Ольга Мирясова рассказывает, что детям, плохо знающим русский язык, педагоги нередко выставляют тройки, чтобы перевести в следующий класс. Оставлять на второй год – слишком сложная процедура в современных школах.

Руководитель “Гражданского содействия” Светлана Ганнушкина, впрочем, довольна, что проблемы детей иностранцев в российских школах хотя бы уже обсуждаются на самом высоком уровне. “43-я статья нашей Конституции говорит, что любой ребенок в России, независимо от гражданства, не только имеет право, но и обязан учиться. Родители и государственные органы обязаны это обеспечить”, – подчеркивает Светлана Ганнушкина.

Правда, “Гражданскому содействию” регулярно приходится добиваться в суде, чтобы детей иностранцев брали в российские школы. А ведь это не такая сложная история. “По опыту США, дети из классов “английский как иностранный” переходят в обычные классы примерно через полгода: дети, особенно до 12–13 лет, очень быстро учат языки. Из практики “Гражданского содействия” – есть девочка с Кубы. Проучившись языку год с абсолютно нулевого уровня, она получила грамоту на олимпиаде по русскому языку. Нам пришлось приложить усилия, чтобы её вообще взяли в школу, и учительница самоотверженно с ней занималась – не знаю, получала ли она за это дополнительную плату”, – рассказывает Ганнушкина.

Раз учитель не бьет, значит, он слабак?

Представитель “Учителя” Ольга Мирясова отмечает, что не ясно, какие данные о количестве школьников без российского гражданства будут собирать: эта информация и так есть в школах. “Уже года три-четыре к нам в школу приходят распоряжения отчитываться, сколько в школе иностранцев и насколько хорошо они владеют русским языком”, – рассказывает Виталий, учитель в одном из городов Иркутской области.

Гражданство – не показатель уровня владения русским языком и знаний о культуре России, отмечают собеседники Радио Свобода. Недавно приехавшие могут быть иностранцами, прекрасно владеющими русским языком, а могут – внутренними мигрантами с Северного Кавказа, очень плохо знающими этот язык.

“У нас в городе идёт программа по привлечению врачей, практически все, кто готов переехать по этой программе к нам в Сибирь, – жители стран Центральной Азии, чаще всего из Таджикистана – те, кто учился на врача ещё в 1980-х. Дети с ними тоже приезжают, естественно. Гражданство им оформляют довольно быстро, и в такую статистику они не попадут”, – продолжает Виталий.

Никакой специальной подготовки по межэтническим вопросам у его коллег нет. Учителя в своей массе не знакомы с языками и традициями народов Центральной Азии и Кавказа.

“Если кто-то захочет изучать основы мусульманской и даже христианской культуры, у нас в городе нет подготовленных педагогов. Всех уговаривают выбирать основы светской этики. При этом в нашем городе уже есть школа, где большинство учащихся из Центральной Азии. Малыши из этих стран быстро адаптируются, но с подростками тяжело: у них совершенно другой менталитет, даже у детей из семей, где родители застали СССР. У нас был в школе мальчик – создавал проблемы года два, затем приспособился. Он привык, что на его родине в школе взрослые бьют детей за провинности. А раз в России детей не бьют, то он считал учителей слюнтяями. Еще он долго не мог смириться, что женщина может быть педагогом”, – рассказывает Виталий.

Школьные учителя опасаются, что интеграция детей мигрантов обернется ещё одним увеличением нагрузки. Придется составлять программы и отдельно заниматься с детьми иностранцев как минимум по гуманитарным предметам (русский язык, литература, история, обществознание). Потребуются дополнительные программы с индивидуальными образовательными маршрутами для тех, кто плохо говорит/понимает русский язык. Учителям могут навязывать дополнительные часы, а за такого рода уроки платят гораздо меньше, чем за обычные, сетует Вадим, школьный учитель из Москвы.

Александр Литой, Радио Свобода