Эхо коронакризиса: Китай наращивает экономическое влияние в Центральной Азии

Товарообмен между Китаем и Центральной Азией активно растет: так, только по железнодорожным маршрутам объем грузов, перевезенных за первые 7 месяцев 2020 г. вырос более чем в 1,5 раза по сравнению с 2019 г., и это несмотря на коронакризис, передает Евразия Эксперт

Последний, впрочем, наложил на взаимодействие сторон свой отпечаток: на первый план вышло оказание помощи региону, чья экономика и здравоохранение ощутили на себе болезненный удар пандемии. 16 июля состоялась первая министерская встреча формата «Центральная Азия+Китай», в ходе которой были подняты эти вопросы. О подоплеке создания новой площадки сотрудничества, а также о планах Китая по наращиванию влияния в центральноазиатском регионе читайте в статье эксперта Центра изучения перспектив интеграции Владимира Нежданова.

Интерес Китая к развитию отношений со странами Центральной Азии прослеживается на протяжении всего постсоветского периода. Появление «Шанхайской пятерки», которая в дальнейшем стала Шанхайской организацией сотрудничества, обеспечило взаимодействие стран Центральной Азии и КНР в сфере безопасности и борьбы с терроризмом. Позже инициатива «Пояса и Пути» позволила поместить под один «зонтик» все экономические и инфраструктурные проекты Китая в регионе. А рост интереса США к центральноазиатскому региону и учреждение диалогового формата «5+1» стали одним из причин создания диалога «С+С5», первая встреча в рамках которого прошла 16 июля.

Усиление связей Китая и Центральной Азии

В Китае, комментируя первую встречу в формате «С+С5», подчеркивают, что появление нового формата обусловлено смещением глобального экономического центра в сторону Азии и увеличением значимости Центральноазиатского региона в мировой политике.

Укрепление сотрудничества Китая и стран Центральной Азии особенно заметно в торгово-экономической сфере. С 2001 по 2019 гг. товарооборот сторон увеличился с $1,5 млрд до $46,5 млрд.

Обращаясь к торговой статистике стран Центральной Азии и Китая за 2019 г., заметим, что, несмотря на сохранение прочных связей с Россией, страны Центральной Азии все больше укрепляют торговые отношения с КНР.

С точки зрения развития торговли Китая и стран Центральной Азии не все страны региона находятся в одинаковом положении.

Казахстан и Туркменистан обладают положительным торговым балансом с КНР, тогда как Кыргызстан, Узбекистан и Таджикистан – отрицательным. При этом отрицательный торговый баланс часто вызывает негативную реакцию в средствах массовой информации.

Пекин заинтересован в развитии цифровой экономики в Центральной Азии в рамках инициативы «Пояса и Пути». Создание «Цифрового Шелкового пути», проходящего через страны Центральной Азии, подразумевает совместное создание цифровой инфраструктуры, обеспечение сотрудничества в создании программного обеспечения, совместное продвижение цифрового управления и создание среды для развития цифровой экономики.

Что касается топливно-энергетического сотрудничества, страны Центральной Азии в 2019 г. поставили в КНР около 48 млрд куб.м природного газа. Газопровод, соединяющий КНР и страны Центральной Азии, поставляет более 15% от годового объема потребления природного газа в Китае.

Не меньший интерес вызывает сотрудничество сторон в сфере безопасности. Исследования показывают, что Китай значительно увеличил поставки оружия в страны Центральной Азии. Если на протяжении 2010-2014 гг. доля китайских вооружений на центральноазиатском рынке составляла всего 1,5%, то за последние пять лет КНР удалось занять 18% регионального рынка оружия. Крупнейшими покупателями китайских вооружений выступают Туркменистан и Узбекистан. С 2014 г. Китай наращивает число учений со странами Центральной Азии, проводя их отдельно от маневров под эгидой ШОС.

Политика КНР в Центральной Азии обусловлена прежде всего экономическими интересами, обеспечением энергетической безопасности и использованием транзитного потенциала региона. По мере того как экономическое участие Китая в Центральной Азии продолжает расширяться, его влияние в регионе продолжает расти, захватывая и политическую сферу.

Новый формат сотрудничества

Появление формата «С+С5» сигнализирует о готовности Пекина приступить к борьбе за влияние в центральноазиатском регионе. Решение Китая создать такую площадку указывает на то, что, с одной стороны, он стремится подчеркнуть свою заинтересованность в регионе, несмотря на замедление экономической активности, а другой – ухудшение отношений Пекина и Вашингтона вынуждает КНР заручиться дополнительной поддержкой. Таким образом, активизация американской деятельности в Центральной Азии стала одним из катализаторов появления диалога «С+С5».

Ранее в адрес центральноазиатских стран уже звучали предложения сделать ставку на развитие сотрудничества с Китаем. Тогда было подчеркнуто, что граждане стран региона чувствуют преимущества сотрудничества с КНР и не намерены отворачиваться от Пекина, поскольку Вашингтон использует продвижение демократии в качестве предлога для вмешательства в их внутренние дела. В рамках диалога «С+С5» министр иностранных дел КНР Ван И предложил четыре направления сотрудничества: здравоохранение, экономика, безопасность и координация действий на международной арене.

В Китае позитивно оценивают перспективы развития сотрудничества со странами Центральной Азии.

В опубликованной в апреле «Центральноазиатской желтой книге: отчет о развитии стран Центральной Азии (2020 г.)» приведен ряд факторов для дальнейшего развития сотрудничества, оцениваемых как позитивные, среди которых – нейтральная политическая позиция Казахстана в отношении КНР, России и стран Запада, готовность сотрудничества со стороны Туркменистана, поставляющего значительные объемы природного газа в Китай, отсутствие конфликтного потенциала между Россией и КНР при развитии сотрудничества с Узбекистаном, значительные инвестиционные возможности в Таджикистане и, наконец, членство Кыргызстана в ЕАЭС.

Пекин, вероятно, сможет укрепить свое положение в Центральной Азии в ближайшей перспективе. По окончании пандемии коронавируса влияние Китая в Центральной Азии будет возрастать как в политической, так и в экономической сфере. Экономический спад в странах региона ведет к тому, что Центральная Азия будет все больше полагаться на международную помощь, тогда как Китай в условиях спада мировой экономики остается одним из немногих государств, способных на крупные инвестиции.

Начало Большой игры?

Хотя СМИ часто пугают рисками российско-китайского столкновения в Центральной Азии, можно с уверенностью сказать, что оно вряд ли возможно в ближайшей перспективе, поскольку Москва и Пекин не задевают коренных интересов друг друга, а дальнейшая стратегия присутствия Китая в регионе построена на сотрудничестве либо нейтралитете России. Главными препятствиями для развития взаимодействия Китая и стран региона выступают эскалация противоречий КНР и США, а также рост антикитайских настроений в центральноазиатских странах.

Американская стратегия по сотрудничеству со странами Центральной Азии до 2025 г. предполагает развитие инвестиционного сотрудничества и взаимодействие в сфере безопасности, что означает прямую конкуренцию между проектами Пекина и Вашингтона.

Учитывая склонность администрации США смотреть на противоречия с Китаем через идеологическую призму, соперничество параллельных объединений, вероятно, будет играть заметную роль в противостоянии акторов.

С другой стороны, проблемой Пекина остается рост антикитайских настроений в Центральной Азии, вызванных обсуждением притеснения этнических меньшинств в Синьцзян-Уйгурском автономном районе (СУАР). Правительства стран Центральной Азии пока либо поддерживали действия Китая в СУАР, либо оставались нейтральными, опасаясь социальных волнений. Однако если Китай стремится к созданию стабильных отношений с регионом, этнический фактор может оказаться одним из главных вызовов углубления сотрудничества.

Наконец, несмотря на амбиции Пекина, укрепление позиций КНР не приведет к российско-китайскому соперничеству. Учитывая важность китайского рынка и ухудшение экономических показателей, Москва не станет противостоять Пекину. С другой стороны, ухудшение ситуации в мировой политике повышает значимость экономического, военного и дипломатического сотрудничества Китая с Россией, а значит, Пекин не рискнет нарушить этот баланс.